Магия инкорпорейтед - Страница 9

– Доброго вам утра, – приветствовала она нас, – входите.

Она провела нас через небольшой холл между двумя расшитыми бисером портьерами.

– Брысь, Серафин, – сказала она развалившемуся на кресле коту и усадила нас в своей скромной гостиной. Кот спрыгнул вниз и прошелся, сохраняя важную неторопливость. Затем он уселся на пол, подобрал свой хвост, обвив его вокруг аккуратно составленных лапок, и уставился на нас с тем же выражением спокойного оценивания, как и его хозяйка.

– Мой мальчик, Джек, сообщил мне, что вы придете, – начала она. – Вы – мистер Фрейзер, а вы – мистер Джедсон, – правильно определила она. Причем это был не вопрос, а, напротив, утверждение. – Вы хотите знать свое будущее, я полагаю? Какой способ вы предпочитаете: по руке, по звездам или кости?

Я собирался исправить ее ошибку, но Джедсон вмешался раньше:

– Думаю, что мы предоставим выбор метода вам, миссис Дженнингс.

– Хорошо, тогда по чайным листьям. Я поставлю чайник, это не займет и минуты.

Она засуетилась на кухне. Мы слышали ее легкие шаги, шлепающие по линолеуму, стук и грохот посуды – приятная деловитая дисгармония. Когда она вернулась, я осведомился:

– Надеюсь, мы не нарушаем ваш распорядок дня, миссис Дженнингс?

– О нет, нисколько, – уверила нас она, – я люблю выпить чашечку чая по утрам, после этого бодрее себя чувствуешь. Я должна вынуть любовный фильтр из огня – это не займет много времени…

– Прошу прощения?..

– Впрочем, он может и подождать, ничего с ним не случится.

– Формула «Зекербони»? – поинтересовался Джедсон.

– Боже мой, конечно нет! – она была просто сражена таким предположением. – Я никогда не стану убивать эти безобидные маленькие создания. Зайцы, ласточки и голуби, – как могло такое прийти в голову! Уж не знаю, о чем только думал Пьер Мора, когда вносил этот рецепт в книгу. Вот бы я отодрала его за уши! Нет, я использую Эмула компана, апельсин и серую амбру. Это даже более эффективно.

Джедсон спросил, не пробовала ли она когда-нибудь сок вербены. Она пристально посмотрела ему прямо в лицо, прежде чем ответить:

– Ты и сам обладаешь даром, сынок. Я не права?

– Немного, мадам, – ответил он спокойно, – может быть, совсем немного.

– Он будет расти, твой дар. Подумай, как ты им пользуешься. А что касается вербены, то это действенное средство, ты и сам это знаешь.

– Не будет ли так проще?

– Конечно, будет. Но если простой метод станет известен всем и каждому и все начнут им беспорядочно пользоваться, – это плохо. Ведьмы умрут с голоду, поджидая клиентов, – хотя это может быть и неплохо! – она наморщила одну бровь. – Но если ты желаешь именно простоты, то нет нужды обращаться даже к вербене. Вот, – она протянула руку и прикоснулась к моей руке. – Bestarberto corrumpit viscera ejus virilis.

Не знаю, насколько точно я смог воспроизвести ее слова. Может, и перепутал что-нибудь.

Но у меня не было времени подумать о заклинании, которое она произнесла. Я был полностью захвачен странными событиями, происходившими со мной. Я влюбился, самоотверженно, восхитительно влюбился – в Бабушку Дженнингс! Я не хочу сказать, что она вдруг стала выглядеть как красивая молоденькая девушка, нет. Я по-прежнему видел ее маленькой, сморщенной старушкой с личиком хитрой обезьянки, достаточно древней, чтобы годиться мне в прапрабабушки. Но это не имело никакого значения. Она была она – Елена Прекрасная, о которой мечтают все мужчины, объект вечного романтического поклонения.

Она улыбнулась мне в лицо улыбкой, полной тепла и поразительного всепонимания. Все было прекрасно. Я был определенно счастлив.

– Я не буду смеяться над тобой, мой мальчик, – сказала она мягким голосом и прикоснулась к моей руке во второй раз, прошептав что-то.

В одно мгновение все прошло. Она снова была такой же, как и любая другая приятная старушка, которая любит печь пирожные для своих внучат и помогать заболевшим соседям. Ничего не изменилось, даже кот не успел моргнуть. А романтическое очарование уже ушло. Но как жаль!

Чайник вскипел. Она заспешила на кухню и вскоре вернулась с подносом, уставленным всякими вкусностями к чаю: блюдо с пирожными, тонкие ломтики домашнего хлеба, намазанные свежим маслом.

После того, как каждый выпил по чашке чая со всеми полагающимися церемониями, она взяла у Джедсона чашку и внимательно исследовала остатки.

– Там нет больших денег, – объявила она, – но тебе много и не надо; приятная, насыщенная жизнь.

Она коснулась чашки своей ложечкой, и по поверхности напитка пробежала небольшая рябь.

– Да, у тебя есть дар и потребность понимания тоже, но я вижу, что ты занимаешься бизнесом вместо того, чтобы совершенствовать высокое искусство или хотя бы просто искусство. Отчего же?

Джедсон пожал плечами и ответил, полуоправдываясь:

– Есть работа, которую должен кто-то делать. Я ее и делаю.

Она кивнула:

– Да, это так. Понимание необходимо в любом деле, и ты достоин его. Нет нужды спешить, времени достаточно. Когда появится дело по тебе, ты узнаешь об этом сам и будешь к нему готов. Позволь мне посмотреть теперь на твою чашку, – закончила она, оборачиваясь ко мне.

Я показал ей чашку. Она одно мгновение изучала ее, а затем сказала:

– Ну, у тебя нет такого ясного дара, как у твоего друга, но у тебя будет достаточно вдохновения для твоей работы. А большего ты бы и сам не захотел, поскольку я вижу здесь деньги. Ты будешь богатым, Арчи Фрейзер.

– Не видите ли вы там каких-либо препятствий в моем бизнесе в настоящий момент? – быстро вставил я.

– Нет, сам посмотри, – она пододвинула мне чашку. Я наклонился и заглянул внутрь. В течение нескольких секунд мне показалось, что я смотрю сквозь чашку и вижу некую живую картинку. Я ее сразу же узнал. Это было точь-в-точь мое заведение, вплоть до царапин на грузовых воротах, где неуклюжие водители фургонов проезжали слишком близко к углам.